Пример чистого фетиша, появившегося на нашей жизни, пример культурной трансмиссии, которая не утрачивает, а только приобретает в своем семантическом модусе при повторениях. Замки любви,
lucchetti dell’Amore, появились в Италии не ранее 70-х годов прошлого века. Старый флорентийский мост, место встречи Данте и Беатричче, быстро оброс замками. Влюблённые писали свои имена на замке, вешали его на ограду памятника Челлини, стоящего посреди Понте Веккьо, а ключ поверяли Арно. Властям быстро надоело очищать ограду. Но влюблённому сердцу всё нипочём, бронзовый императив
vietato apporre luccheti alla recinzine e al monumentо лишь закрепил практику. Местная и слишком книжная связь с первым сонетом «Новой жизни» исчезла когда замки выросли на других мостах Европы. Туристы дали обычаю новую жизнь и новый инвариантный смысл. Символика моста слишком очевидна, чтобы на ней подробно останавливаться. Мост, как символ
главной духовной скрепы. Троицкий мост и le Pont Alexandre Troisième как символы «сердечного согласия» наций. Кинематограф щедро дарит романтические интенции знаменитым мостам. «
Мост Ватерлоо» соединяет любовь в памяти. «
Мост Искусств» побеждает даже смерть, соединяя живых и мёртвых. Замок на мосту символически повторяет водружение моста. Замок на мосту переименовывает мост. Замок на мосту репрезентует отношения, коль скоро старые стратегии репрезентации не устраивают. Наконец, замок на мосту может быть единственной стратегией репрезентации отношений. Так, до недавнего времени, парижский le Pont des Arts был увешан преимущественно гомосексуальными замками. Замок на мосту это наш карго-культ, верная примета архаизации общества, победы символического над бытийным, прорыв публичного приватным. Для антрополога это праздник со слезами на глазах.